О роли домашнего инструмента в жизни пианиста

А может, все наоборот? Давайте начнем сначала еще раз.

Пианисты – счастливые люди.

Каждый день, каждое новое место – это новый, порою совершенно незнакомый инструмент. А вместе с ним – свежая звуковая палитра, невиданные горизонты, радость открытий. Другая жизнь. Проживание сегодняшнего уникального момента, полного озарений и спонтанности.

Дальше – сложные слова. Адаптивность – одно из ключевых качеств, необходимых живому существу для успеха в процессе конкурентной эволюции. «Приспосабливайся или умри», - буквально так можно сформулировать этот принцип. И, наверное, клавишники – это наиболее гибкий «вид», этакие «хамелеоны» среди музыкантов. Они умеют все, но не имеют одной базовой возможности: всегда играть на одном и том же инструменте. Занимаешься и готовишься на одном-двух фортепиано, выступаешь на третьем, репетируешь с оркестром на четвертом, записываешься в студии на пятнадцатом – и так всю жизнь.

И вот вопрос, на который не так легко ответить.

Чем, в связи с вышесказанным, следует руководствоваться при выборе инструмента для повседневных занятий?

Какой инструмент обеспечит пианисту лучшую подготовку к жизни в условиях постоянных перемен?

На чём нужно играть дома, чтобы впоследствии уметь быстро адаптироваться к новому, раз уж это неизбежно?

Ответы могут быть разными.

Как это ни странно, но некоторым пианистам кажется удачной идеей выбрать для дома инструмент, который будет создавать музыканту наибольшее количество трудностей. Условный «рояль-тренажёр». «Пианино-спарринг-партнер». «Клавиатура- эспандер».

Логика понятна: имея за плечами опыт укрощения мустанга, каждый почувствует себя легче, когда ему придётся ездить в седле обученной и послушной лошади. Отсюда ориентиры и приоритеты: тяжелая клавиатура, вязкая механика, матовый приглушенный звук. Необходимость трудиться за фортепиано, бороться с ним, преодолевать препятствия. И до сего дня мы встречаем педагогов, которые придерживаются этой тактики в отношении своих учеников. Зато потом – говорят они – учащийся садится в зале или в учебном классе за рояль с более чувствительной механикой – и всё получается как бы само собой. Так может показаться. 

А есть другой вариант.

Например, пианино и рояли C. Bechstein (как и их младшие «братья» – инструменты W. Hoffmann) известны своей особенной способностью к передаче тонких нюансов. Но что мы слышим порой? «Ужасно легкая клавиатура. Потрясающая отзывчивость механики. Развращающая, заманчивая красота звучания». Слова и выражения могут быть разными, но смысл один: выбирать для занятий хороший инструмент – это плохо.

Как признаёт большинство пианистов, с кем мы тестируем и обсуждаем эти инструменты, Бехштейны не дают возможности играть плохо. Что бы ты ни делал – это будет звучать красиво. Они сглаживают неточности, исправляют мелкие огрехи. Они реализуют твой замысел еще до того, как ты сам успел что-либо для этого предпринять или даже осмыслить. (Если вы сами не владеете инструментом – дайте этот текст в руки играющему пианисту и следите за реакцией – в этом месте он точно будет улыбаться, обещаю вам!).

И вот мы снова возвращаемся к воображаемому разговору с педагогом – вероятно, старшего поколения, - который помогает своему ученику выбрать инструмент для домашних занятий.

«Бехштейн – это слишком хорошо. Они развращают. Дома привыкнет, что все получается само собой – потом в классе мучиться придется». 
«Так, да не совсем», - отвечаем мы.

Отношение к вопросу зависит от того, чему и как мы планируем научить человека, решившегося на занятия музыкой. Если цель в том, чтобы заставить учащегося бороться и страдать, преодолевая особенности фортепиано – то этого, в принципе, можно добиться и без музыки. Вот, к примеру, - спорт предоставляет богатые возможности для разного рода преодолений. Борись, тягай тяжести. Просто бегай, в конце концов.

А что, если мы хотим научить человека музицировать и творить? Прикасаться к высшим сферам, слышать гармонию и красоту? Проникать в замысел композитора и формировать свой исполнительский стиль? Что, если цель – воспитать тонкую слуховую организацию и вкус? В этом случае без регулярной игры на высококлассном, богатом по звуку и отзывчивом по механике инструменте нам просто не обойтись.

Меня всегда учили так: когда сталкиваешься с технической трудностью, и что-то не получается даже после многократных повторений, – забудь о пальцах, руках, мозгах и вообще о том, что ты пытаешься сделать своим телом. Все равно подчинить его полностью не получится. Вместо этого постарайся ещё до начала первого звука услышать внутри себя, что и как ты хотел бы сыграть. Прослушай этот фрагмент внутренним слухом. И очень может быть, что твой исполнительский аппарат сам моментально воспроизведёт этот заранее определённый результат. Услышал – сыграл. Изнутри – наружу. Так работает предслышание.
В этом состоит ключевая задача, которую решает качественный и полнозвучный инструмент. Он учит начинающего музыканта слышать, как должно быть. Что значит – красиво. Что такое – тонко сыгранный нюанс. Что есть эмоциональное наполнение, заставляющее живую человеческую душу трепетать и резонировать в ответ на услышанные звуки. Вот оно – живительное воздействие музыки.

И если пианист пережил это сам, то он имеет шанс привыкнуть к хорошему – и прекрасно, если это произойдет. Значит, на любом другом инструменте он будет добиваться от себя тех же ощущений – он просто не сможет играть иначе. Включается то самое предслышание, которое является корнем правильно работающего механизма адаптации.

Будем откровенны – плохих роялей будет много в жизни пианиста, от этого никуда не деться. Но ежедневной игрой он задает себе ту планку качественного музицирования, ниже которой опускаться не захочет. Быть может, ему и задумываться об этом не придется – уши сами заставят его тело работать как надо, извлекая из среднего по своему потенциалу рояля привычное классное звучание. Быть может – лучшее, что вообще способен дать этот инструмент.
Вот, о чем идет речь – воспитать качественное, эффективное и результативное предслышание. Именно для этого нужно хорошее фортепиано. И вот почему это так важно. Жизненно важно.
А вы как считаете?

Автор: Иван Васильев Директор салона C.Bechstein в Санкт-Петербурге Выпускник Санкт­-Петербургской государственной консерватории имени Н. А. Римского­-Корсакова